Книга Агриков меч - Сергей Фомичёв

А потом он опять исчез. Исчез внезапно, стоило ей только подойти к окну, упустив на мгновение мужчину из виду. И она вновь увидела из окна настоящего Павла, въезжающего через ворота с продовольственным обозом, но теперь уже точно знала, с кем на самом деле провела ночь. Вернее знала точно одно, что не с мужем. А кем именно был этот ночной самозванец, она даже боялась подумать.

Варвара вернулась к ещё тёплой постели, упала и заревела. Кляла незнакомца, судьбу и себя за то, что не смогла побороть искушение.

Потом она вдруг поднялась, схватила кинжал, и долго соображала, как им лучше воспользоваться для задуманного. Сейчас она не боялась возможной боли, но хотела всё сделать быстро, наверняка. Сердце? Горло? Живот? Где прячется сосредоточие жизни? Она пощадила горло, потом живот, и, выбрав способ, уже отвела для удара руку.

И тут город наполнил густой гул меди.

***

— Вставай, поднимайся, беда! — кричал бегущий через палаты вестовой. — Враг на город идет!

Борис дёрнулся, проснулся, попытался понять, что происходит. Сбросил с себя покрывало, и собрался уже переспросить вестового, но тот умчался дальше и его крик слышался в самом конце крыла. Протерев глаза, княжич наткнулся на такой же заспанный и вопрошающий взгляд Петра.

Переспрашивать, однако, и не требовалось. Подтверждая поднятую тревогу, по городу разливался гул набатного колокола. Под окном уже слышались крики и лязг железа — дружина вздевала брони. Частый топот копыт долетел со двора, с той стороны, где располагались княжеские конюшни. Шум нарастал, возгласы и приказы летели отовсюду. Тревога быстро охватила город, нарастала и ширилась, словно пожар, и вот уже с городской стены донеслась брань — туда подоспели сотники и бояре.

— Что, вурды? — спросил Борис, шаря рукой сапоги.

— Какие там вурды! — возразил Пётр, опередив с подъёмом товарища. — Те от городов подальше держаться. Не по зубам им стены.

— А кто тогда?

— Небось, родственничек пожаловал, больше некому.

— Какой родственник? — изумился Борис, припоминая какие-то смутные намёки, что и раньше доходили до его ушей не проникая, впрочем, в сознание. Вроде бы опасались князья кого-то, когда отправлялись на вурдов. Не зря же столько предостережений Юрий предпринял. Но тогда Борис о другом думал, грезил предстоящей облавой, и о враге толком не расспросил.

— Да есть один, — с досадой произнёс Пётр, пытаясь разобраться с плащом. — Проклятье нашего рода, можно сказать. Пойдём скорей, расскажу по дороге…

— Броню не оденешь? — спросил Борис.

— Успеем ещё, — отмахнулся Пётр. — Сразу то не полезем на стены, разузнать сперва надо.

Не теряя время на воздевание доспехов, а лишь похватав оружие, юноши выскочили из комнаты. Впрочем, Пётр успел выловить в прихожей заспанного слугу — мальчишку и наказал тому, что бы он тащил брони вслед за князьями.

— Давай наверх, на сторожевую площадку — предложил Пётр и, не дожидаясь согласия, бросился к лестнице.

На дозорной площадке, устроенной поверх княжеских палат, они увидели Юрия, Слепня и только что вернувшегося из объезда Павла. Все трое всматривались в край леса, пытаясь увидеть противника. На юношей никто из них не обратил внимания. Уже час как рассвело, но враг возле города всё ещё не появился.

Наконец, Слепень отвлёкся на миг от наблюдения, коротко объяснил молодым князьям, что дозоры обнаружили противника загодя, ещё на подходах. Но кто именно враг, в точности определить не смогли, хотя здесь все склоняются к мнению, что на город идёт Фёдор.

Благодаря расставленным на тропках дозорам, Муром был предупреждён и успел подготовиться. Первой поднялась дружина и все начальники. Привыкшие к любым неожиданностям воины, не задавая вопросов, спешили седлать коней, разбирались по полкам, по отрядам. Вслед за дружиной, хоть и не так резво, начало собираться и городское ополчение. По посаду носились присланные Жёлудем гонцы. Они поднимали старшин, а те в свою очередь обходили дворы, собирая всех остальных. Ополченцы хватали припасенное оружие, вываливали на улицу, старшины, ещё вчера такие же мирные граждане, теперь властно распоряжались соседями. Отряды втягивались через ворота. Одни тут же лезли на стены, другие отправлялись к княжескому двору. Вслед за ополчением из посада потянулись под защиту стен и обычные жители. Кто-то успевал прихватить скарб, гнал скотину, кто-то шёл налегке.

Жёлудь торопил людей, собираясь запереть ворота сразу же, как только появится враг. Его ополченцы сгрудились за створами и ждали отмашки.

Сверху всеобщее бегство и суета защитников выглядели впечатляюще.

— Жалко ров невозможно водой заполнить — посетовал князь. — Плотину не достроили ещё.

— Авось и без рва обойдёмся, — сказал Павел. — У Фёдора не так уж и много войска, чтобы добрую осаду устроить. Так, изгоном попытается взять, а, отпор получив, откатит обратно в лес или где он там скрывается?

Однако войско у врага оказалось значительно больше, нежели они полагали. Когда из леса хлынула лавина лёгких конников, князья подумали было, что это вовсе не родственник наскочил, а степные или московские ордынцы. Слишком уж большой, дикой и нестройной выглядела эта лавина. Но вот всколыхнулись знамёна, и они узнали хоругви Фёдора Глебовича, незаконного, по их мнению, претендента на Муромский престол. Сам Фёдор Глебович, понятно, думал иначе.

— Вот же змей подколодный! — выругался Юрий. — Где же это он орду такую сумел собрать?! Неужто со степью снюхался?

— Пять сотен, не меньше, — прикинул на глаз Павел. — А то и все шесть. Сила серьёзная, если, скажем, в поле с ней встретиться. Но для осады всё одно жиденько будет. Ударим конницей, где нас не ждут, прорвём запросто.

— Да ему и не нужна осада, — мрачно возразил Слепень. — Стены-то голые совсем, подсохли только на солнышке, в самый раз для огня пища. А рва толкового нет. Канава в сущности, а не ров. Переметами закидают, стены запалят, поджарят нас, словно грешников в муках.

— Не думаю, — спокойно возразил Юрий. — Почто ему пепелищем-то потом править? Не на то он нацелен, вражина. Ему город нужен. Столица!

Князь зло плюнул.

— Нет, ну где же он войско-то собрал, вурдово семя?!

— Может, кому заплатил за помощь? — предположил Павел.

— Да нечем ему платить. Как из Рязани выгнали, в лесу он где-то живет, в глуши самой. Нет там ни серебра, ни торговли. Да и не прокормит лес такую ораву. Сама на корм пойдёт тем же вурдам. А вот степные царевичи могли и не за серебро подсобить. За будущую добычу или за ответную помощь.

Ещё надеясь застать защитников врасплох, орда безмолвно и на полном ходу приближалась к городу. Всадники заметили своевременное бегство людей из посада и наглухо запертые ворота, но всё равно надеялись до конца на успех. И только приняв на себя тучу стрел, пущенную со стен, враг понял, что сопротивляются не отдельные стражники, что на стенах уже всё войско, а значит взять Муром изгоном не выйдет.